Уголок нытья.
У меня драмы продолжаются.
(Краткое содержание драм: знамя спиздили. А почему? А потому что корова у Васьки сдохла. Корова сдохла, потому что запил дояр. Дояр запил, потому что от него ушла жена. Жена ушла потому что Колька перестал пить и бить её, а Колька перестал пить и бить жену, потому что его отец умер. А отец умер, потому что у отца невралгия и он решил вылечиться настоем мухоморов. Мухоморов в деревне нет, потому что мухоморы собрал мальчик Георгий, чтобы вытравить мух, а отец вместо этого объелся бледных поганок, но умер. Мухи прилетели к Георгию, потому что у него в подвале мертвая бабушка, поэтому он собрал все мухоморы, из-за чего умер отец Кольки. А мертвая бабушка умерла, потому что… а фиг знает почему она умерла. Лежала на кровати и умерла.
Очередной день в поезде. Неизвестно какой.
Тяжело вспомнить какой это день по порядку.
Кажется, в Красноярске села женщина с четырьмя детьми. У неё были только верхние полки, одному из детей было 5 месяцев. Женщина была несколько полной и физически не могла забраться на верхнюю полку. К тому же с ребенком.
Слышал детские крики еще где-то очень далеко в вагоне. Ночью они пересели с другого плацкарта ко мне. Куда им было еще сесть? В вагоне вахтовики, китайцы и семьи с детьми. Я был самый безобидный персонаж. Из разговора с ней, мы выяснили, что она едет на похороны мужа, кажется, в Иркутск. Ехать ей оставалось ночь. Сесть ей было на самом деле больше было некуда, кроме как в наше купе (из одного её уже выгнали). У женщины были глаза-в-кучку, по ней было видно, что у неё серьезное горе. Её ребенок кричал всю ночь. Я опять притворился мертвым. Хотя после двух часов крика под ухом, мне было сильно тяжело это переносить. Я понимал, что женщина сама не в себе, у неё серьезное горе и она пленник обстоятельств, но вся моя толерантность испарилась после шести часов крика под ухо и после того, как я услышал, что её ребенок обкакался. К счастью, постель не пострадала.
Меня спасла моя соседка-бабушка. Она тоже не спала всю ночь (какое спать, 6 часов криков младенца!). Под утро она смогла успокоить ребенка. Успокаивали его двумя соседними плацкартами, но результата это не принесло, пока соседка-бабушка не вступилась.
Впрочем, ситуация с ребенком дала мне возможность спать до вечера.
Вечером, внезапно, показались киргизы с верхних полок. Я не помню откуда они взялись — они вели себя очень тихо и интеллегентно всю дорогу. Настолько тихо, что я просто а круговороте столь веселых событий не заметил, что они есть. Одному их них было лет 30, другому — лет 18, они ехали во Владивосток на заработки. Я сел разгадывать с 30-летним киргизом кроссворды и сканворды, взяв книжку оных у соседки. Киргиз не очень хорошо знал русский язык, я ему подсказывал и исправлял его ошибки в сканвордах.
Очередной день в поезде. Неизвестно какой.
Мы сдружились с киргизом. Вчера ли, сегодня ли, мы выехали за пределы Сибири и у меня отказал мегафон. Лучи поноса мегафону, потому что мне было необходимо было во Владивостоке встретится с ![[info]](../../l-stat.livejournal.net/img/userinfo.gif)
dma, а без телефона это могло закончится так же фигово как это закончилось у нас в Москве через 3 недели. Вся моя занятость была в том, что я помагал киргизу отгадывать сканворды, ел доширак, колбасу и сыр.
Опытным путем выяснил, что от духоты можно прятаться около туалета. Около окна было козырное место. Надо сказать, что я уехал двадцать третьего июля и ехал на двадцать третьем месте, вернулся тоже двадцать третьего августа. Окна не открывались только в двух местах. Догадайтесь, в каком месте они не открывались.
Книг я с собой не взял. В силу особенностей характера, я собирался за 3 часа до поезда — я просто не успел. Книги могли бы скрасить никчемное существование в поезде.
Предпоследний день.
Вахтеры вышли. Без них даже как-то скучно стало — никто больше не блевал и не пил. Моя тактика сработала на-отличненько. Они обняли меня, я выслушал пожелание удачи и пообещал, что мы попипикаем, когда проедем мимо.
К вечеру доехали до Амура. Амур в конце Июля был разлит. Говорят, что так не разливался он очень давно. Были сумерки, когда мы ехали по нему, однако это не помешало мне превратиться в шляпу, глядя на него. Поезд по мосту через Амур идет 5-10 минут. Перед этим несколько километров, я видел только затопленные Амуром поля и выросшие из воды деревья. Я мечтал в тот момент сойти с поезда и пойти снимать, но поезд — это такая вещь, она едет неумолимо к своей цели, хотел бы ты этого или нет.
Проезжая Амур, мы увидели остров, который был заселен до того как Амур разлился. Столб ЛЭП был затоплен у основания, а рядом виднелась крыша гигантского коттеджа.
Предполагалось, что через пару часов мы все уснем, а проснемся уже во Владивостоке. Меня будоражила это мысль, особенно, потому что все приключения должны были быть впереди.
А мысли такие мысли, они когда будоражат — не дают спать. К тому же, завтра был мой день рождения, для меня это было несколько символично.
Переехав мост, мы попали в Хабаровск. К тому моменту, поезд был уже полупустой, а я сидел у туалета, у открытой форточки. Увидел серьезный индустриальный город. Вот и родина моя. Почему-то не хотелось выходить, но для курящих — курить на пятый-шестой день дороги на станции — это святое.
И тут был финальный аккорд.
Да, был зануда-чувак, женщина-романтик, вахтовики, китайцы, киргизы, владивостокчане (которые активно осуждали мою дорогу, хотя, и признались потом, что завидуют и сами бы проехали, но уже пожилые), но финальный аккорд — это Финальный Аккорд. В пьесе моей поездки не хватало гигантской точки.
Перед вагоном стояла рота солдат. Или взвод. Человек 30.
«Если это дембеля, это все. Мне конец». Если я и могу общаться с работягами-вахтовыми, то с дембелями у меня не получалось находить общения никогда.
Но мне и солдатам повезло. Это были новобранцы. Их катали по стране уже месяц, не знали куда их определить. У них было всё очень строго. Они не ели, по сути, за этот месяц даже доширака — кормили их какими-то вафельками раз в день. Меня же загрузили родители, а родители они такие родители, они загружают едой так, что я могу ей питаться месяц или два. Когда их прапор напился и ему стало все безразлично, я все им раздал. Мне в любом случае нужно было освободить ненужные сумки, чтобы облегчить себе существование во Владивостоке. Я чуствовал себя многодетным отцом в девяностые годы, который раздает ништяки детям после случайного приработка. Они были очень рады, смотрели мне в глаза и говорили: «спасибо.»
Я лег спать. Призывники ловко, втихушку передавали друг другу водку в одноразовых стаканчиках. Эльфы бы позадовидовали этой дисциплине и их тишине.
Мне сильно не спалось. 5 дней езды, все вокруг спят, а у меня только начало, а завтра еще и день-рождения. А по владивостокскому времени — уже сейчас оно. В общем, приговорил свой подарок, вспоминая о dorongov. И, блин, он меня спас, потому что призывники сняли ботинки и запахло портянками.
Прямо сегодня я рассказывал эту часть истории Роме, Максу и подруге Марие.
Подруга Мария сегодня спросила: «они же должны были вонять, Жека, почему ты сказал: «запахло!» Сказал бы: «Пиздец как завоняло».
Жека: «ПИЗДЕЦ КАК ЗАВОНЯЛО!»
Последний день. Владивосток
28 июля.
Мои друзья и я справляли этот новый год в пустой квартире. Квартиру прекрасно оформили: шарики там всякие, музыка, убрали лишнюю мебель, починили кран, помыли полы, вытерли пыль, короче идеально вылизали квартиру. Справили мы новый год. Отлично справили.
Но, проснулся в абсолютно пустой квартире. В которой не было никого и ничего. Вообще, пока я спал, все вернули на место, кроме меня. Я ходил, рассматривал стены и думал о том, что я сошел с ума — вчера здесь было 30 человек, каждый бесился как на Burning Man. Квартиру портили 30 человек часов 18, а я проснулся в каком-то чистейшем месте. Мое пробуждение было очень кинографичным — такое очень тяжело сыграть. Это как проснуться в квартире с незнакомыми людьми.
Примерно то же самое случилось, когда я проснулся в последний день. Мне оставалось 2 часа до Владивостока. Вагон был пуст. Кроме меня там были те 2 киргиза и проводницы. Верхние полки были аккуратно убраны наверх, постельного белья не было в плацкарте, а верхние полки были окончательно задраны.
Как-то мало сказать, что я офигел. Я даже испугался несколько, подумал, что мы куда-то свернули, в какой-нибудь Магадан. Оказалось, что все пассажиры вышли в Уссурийске.
Я начал меланхолично проводить эти два часа, прогуливаясь от одного конца вагона до другого. Туда-сюда.
Наконец, я приехал. Где-то в это же время dma приземлился на самолете из ДС и поехал к вокзалу встречать меня.
Сразу сдал вещи в камеру. У меня не было телефона, портачная сираная симка мегафона отказывалась подключаться за пределами Сибири, несмотря на то, что все у меня было нормально и сираные роуминги были включены.
Я прогулялся в одну сторону какой-то из улиц Владика, в поисках мегафона. Нашел «Евросеть», где мне помочь не смогли ничем, кроме адреса головного офиса мегафона.
Поскольку, перспектива не встретится с человеком, который по идее должен повезти меня еще 13200 км до Москвы мне казалось очень печальной, я поехал на такси.
Движение во Владивостоке меня напугало. Так как ездят во Владивостоке — не ездят нигде. Подрезать другие машины — стиль жизни. Мне вообще показалось, что мы несколько раз чуть не попали в аварию, хотя водитель ни капли не шелохнулся. Я спросил его: «а как тут ездят-то вообще».
Водитель задумался, помолчал и ответил: «Как-как… По понятиям тут ездят. По понятиям».
Ну ок. Надо будет предупредить.
Я вошел в офис — в невероятно старых оранджевых штанах, пахнущий коньяком и недельной немытостью, со странным рюкзаком за плечами. Подошел к симпатичной девушке и сказал: «помогите мне!»
Девушка мне помогла, она долго щупала телефон, спрашивала неведомые вопросы, позвонила в Кемерово и спросила есть ли я в базе, после чего, искренне смущаясь, сказала, что она пас — ибо сделала все, что могла, но моя симка не заработает.
Я оформил новую симку, на модный тариф. Мне срочно нужно было позвонить dma и сказать, что я отъехал от вокзала ради связи. Девушке я сказал, что мне нужна бесплатная связь на входящие из любого региона. Она извинилась и спросила, откуда я и собался ли я в путешествие.
Я решил ответить честно, фигли мне уже, после вахтовиков тут никакой опасности не было:
«Я из Кемерова. А вообще , у нас план сейчас сесть в машину и ехать в Москву. Говорят, нас завтра убьют, но я не верю, думаю, пронесет».
И тут, случилась фраза, после которой я растаял и обомлел. Девушка долго посмотрела мне в мои глаза, улыбнулась и медленно проговорила. Это звучало как гипноз и отразилось колоколом в моей голове
«Нет, Женя, вы отлично доедете. С днем рождения, кстати. Вот твой паспорт. Я вам завидую».
Это был первый человек, который меня поздравил, притом у меня даже румянец появился, я почувствовал. Спасибо! И тебе, всех благ, добра, любви, ты красивая! (эээ… ну я просто там этого не сказал)
Встретились с dma. Собственно, с этого момента все и началось.
То есть я сейчас должен сказать: «вооот», ну или: «И ТУТ НАХУЙ СУКА ВЗРЫВ НАХУЙ КИШКИ ВСЕ ПРОЕБОШИЛО ВЗОРВАЛСЯ ВЕРТОЛЕТ!!11»
Уголок нытья:
Дальше — с картинками, йоу.
А еще — вопрос для тех, кто прочитал это до конца, иначе вы бы не увидели этот текст. Вам это интересно читать? Я просто ни фига не пишущий чувак, я просто перекладываю то, что думаю — на буквы и получал несколько противоречивые мнения о том, стоит ли мне это делать. Конечно, без картинок, не очень хорошо. Но это последний пост без картинок, обещаю.
И да, теперь, надо смириться, что у меня тут не только френды и мне извне активно насаждают мысль, что я блоггер, а блоггер звучит как «любитель пожрать гов…». Вслед за словом «блоггер» обычно следует слово «формат«, которое звучит как «я не прочь подставить свою жо…«. Так вот, «формат» вот этого всего будет, простите, таков: в четверг и пятницу 2-3 поста в это же время.
Иначе, понимаете, я не смогу, у меня после приезда все как-то не очень хорошо складывается, и еще я болею межреберной невралгией, гриппом, у меня ноет челюсть и во всей ситуации я не могу выйти на больничный. А осень нынче охрененная. Мне плохо, а вокруг все так красиво.
