Content

20 марта 2014 группа {родина} провела уличную акцию под названием «Пленэр». Поводом для неё послужила аннексия Крыма и сопровождающая её патриотическая истерия. Мы решили принять вид уличных художников, расположиться возле Екатерининского сада и рисовать что-нибудь на мотив войны.

Лёня Цой, тяготеющий к телесным опытам и манифестациям, рисовал своей кровью. Её прямо на месте брали из вены и сцеживали в детскую бутылочку с символикой Олимпиады.

Как полагается уличным художникам, мы изображали натуру. Лёня рисовал кровью мир – перспективу Невского проспекта, снимающего его фотографа и самого себя, рисующего кровью мир. Я чиркал маркером поверх охваченных патриотической истерией газет (переосмысляя жанр «рисунок по фото»), выводя на них что-то вроде опухоли языка – всё заполоняющий и всё размножающийся бред, который и составляет их содержание. Дарья комментировала происходящее в альбоме, но этих комментариев так никому и не показала.

Центральным и самым отвратительным моментом действа было, конечно, рисование кровью. Возможно, в этом Лёнином жесте было что-то нарциссическое, но не в этом суть, а в самом совершенно бессмысленном акте пролития крови. В нём-то как раз и отдавалась глубинная и гулкая суть войны.

Военное пролитие крови, её смешивание с землёй точно так же совершенно бессмысленно, хотя при этом разные спекулирующие на крови инстанции пытаются и ещё будут пытаться его оправдать, встроить в патриотические, героические, нарциссические, политические или религиозные конструкции, в работу схем жертвоприношения или мести (убивай ради мира, отдай свою кровь большому социальному телу, они погибли ради нашей и вашей безопасности и т.д.).

Казалось бы, у Лёни совершенно бессмысленная трата крови включается в эстетическую конструкцию, также обладающую подспудным оправдательным характером – что, дескать, так надо из художественных соображений: он выстраивает композицию, пытается придать своему полотну реалистический вид, игриво выражает идею этакой художественной рекурсии – включённости самого изображающего в изображаемое, и т.д. Но ведь ясно, что не в этом суть. Думаю, Лёнин жест сам по себе просто наглядно показывает, что всякое символическое оправдание кровопролития, будь то «красиво» или «героям слава» – полная чушь.

По завершении работы мы устроили небольшой вернисаж на решётке Катькиного сада, полив произведения остатками крови.

Надо сказать, что традиционный образ «уличного художника» со всеми этими мольбертами, этюдниками и раскладными стульями сработал как оберег: мы проторчали на Невском около часа, и за всё это время нами ни разу не заинтересовалась полиция, и вообще практически ни у кого производимое нами действо как таковое не вызывало вопросов, как будто так и надо.

Вымазанные в крови, мы отправились восвояси. По случаю, с собой у Лёни оказался кусок ватмана, на котором для прошлого своего научного перформанса он изобразил схему речевого акта Романа Якобсона из его работы «Лингвистика и поэтика». Схема тоже была вся в крови.

Видеодокументация акции:

Видео — Мария Ивасенко
Фотографии — Дмитрий Пряхин.
Здесь его более подробный фотоотчёт с авторскими комментариями: dmitriypryahin.livejournal.com

{родина} вконтакте: vk.com/rodina_group
{родина} на facebook
{родина} на youtube

stropov.livejournal.com

Comments Off on Акция группы {родина} «Пленэр» (20/3/14)  //  Ссылка // 

Наш товарищ Леонид Цой пригласил нас поучаствовать в перформансе по случаю начала учебного года. Перформанс проходил в Саммербаре под эгидой таинственной инстанции «шизоид-кабаре «Лемурия»», и должен был иметь форму школьного урока.

Первым отделением мероприятия, действительно, был урок математики в исполнении Дмитрия Михалюка с музыкальным сопровождением Blacksmoker. Публика охотно приняла на себя роль учеников. Люди увлечённо решали задачки, понимая, что многое из школьной программы позабыли. Первая часть развлекла и вместе с тем настроила на какой-то специфически школьный лад. Зрители приняли правила дисциплинарной игры, более того – стали воспроизводить какие-то архетипические школьные ситуации (кто-то то и дело переспрашивал, какое сегодня число, кто-то оказался в роли «отличницы» и т.д.), став, таким образом, участниками действа.

На этой подготовленной почве и началось второе отделение – урок русского языка, а заодно и патриотического воспитания. Мелом на доске было выведено «Первое сентября. Классная работа», на столе стоял букет гладиолусов. Как водится в современных российских школах, на доске также висел портрет диктатора. Только президент родины стал президентом пустоты – вместо его лица был чёрный квадрат Малевича (о котором гопник Путин имел неосторожность сморозить, что картина эта, «как известно», посвящена Ленину).

На уроке русского языка, а заодно и патриотического воспитания, был диктант на тему «Родина». Для диктанта мы подготовили нарочито банальный текст, этакую совокупность общих мест о «золотых полях пшеницы», «вековых дубравах» и т.п. Этот текст, как водится в школах, сначала зачитывался весь целиком, а затем отдельными предложениями под запись:

Родина – это не просто место, где человек родился, не просто город или село, улица или дом. Это ещё и люди, которые помогли человеку появиться на свет, стать взрослым: его родители, друзья, учителя, весь народ со своими традициями и многовековой историей. У каждого из нас может быть своё представление о Родине. Кто-то, думая о Родине, представляет себе белую берёзку, кто-то – яркий праздник в деревне, радостный хоровод, кто-то представляет себе величественные стены Московского Кремля. Родина может казаться разной, но она едина для нас всех. Мы – её дети, и должны любить её. Как дерево не может стоять без корней, так и человек не может жить без Родины. Родина любит бескорыстно, щедро одаривает своих детей, ничего не прося взамен. Золотые поля пшеницы, утро в сосновом бору, заливные луга и вековые дубравы, задорный смех нашего счастливого детства, первый школьный звонок, первая любовь, первые заработанные деньги – всё это дары Родины. Но истинное счастье не только в том, чтобы получать, но и в том, чтобы отдавать, не в том, чтобы гордиться Родиной, а в том, чтобы Родина гордилась тобой.

В роли учительницы со знанием дела выступила Дарья Апахончич. Я сопровождал действо синтезаторными шумами, а также был вторым голосом. Этот второй «потусторонний» голос то ли комментировал происходящее, то ли транслировал предполагающееся между строк диктанта внушение, вступая в паузах между зачитываемыми предложениями. С первоначальным банальным текстом диктанта, таким образом, начал взаимодействовать какой-то другой текст. Этот текст №2 являл собой дополнение и изнанку первого, в нём проговаривалось то, что в первом подразумевалось.

Публика, включившаяся в школьную игру, поначалу добросовестно писала диктант, однако его связность постоянно перебивалась вторым голосом. Более того – сам текст №1 начинал взаимодействовать с текстом №2, как и соответствующие текстам голоса. В какой-то момент оба голоса переключились на текст №2 (кажется, это произошло, когда они стали по очереди перечислять разные нелепые топонимы, входящие вкупе со всем остальным в наше патриотическое достояние, но при этом обозначающие такие населённые пункты, в которых рядовой патриот вряд ли когда-либо побывает). И действо целиком, вкупе с «учительницей» и «учениками», окончательно и бесповоротно переместилось в бредовое русло.

Образующий это русло текст №2 гипертрофировал и доводил до абсурда патриотизм, понятие «родины» и всё что с этим связано. В то же время этот другой текст был довольно двусмысленным, оставаясь по-своему, каким-то глубинным образом «патриотичным». Тут тоже были разные преувеличенные общие места, переиначенные библейские цитаты и т.п. – можно даже сказать, те же самые штампы, что и в первом тексте, только спущенные с цепей. Если в первом тексте все эти родные общие места функционировали в конвенциональном и ни к чему особо не обязывающем парадно-идеологическом режиме, то поэтический текст №2 возвращал их в исконную мифическую стихию. Гиперболизируя родное единое, этот текст делал явным то обстоятельство, что в основе нашего представления о «родине» уже лежит гипербола огромной матери с невнятным лицом, а то и вовсе безликой или даже совсем безголовой – старый добрый архаический архехтон, всепорождающий и всепожирающий.

В другом тексте можно было с некоторой долей условности выделить 2 линии – «биологическую» (и онтологическую в том числе – именно тут, в основном, и имела место абсурдистская гипертрофия патриотического единого) и «этическую» (а здесь как раз всё становилось очень двусмысленным). Поначалу эти линии были распределены: «учительница» переключилась на этическую часть, а «потусторонний голос» взял на себя часть биологическую. Но затем всё смешалось.

ТЕКСТ №2

Наше действо касалось дисциплинарной инстанции школы, а также питающего эту инстанцию «языка власти» (последнее, впрочем, вообще основной материал работы группы {родина}). Сама ситуация диктанта – ситуация узурпированного права говорить, информировать в одностороннем порядке – рифмовалась с фигурой диктатора, смотрящего на всех с доски своим пустым лицом. Однако в какой-то момент обращённый к публике провокативный вопрос «а что ты сделал для родины?» по ходу перформанса обнажил ещё более глубинную ситуацию, на которую опирается возможность языкового и политического диктата. Это ситуация тотальной обязанности, невнятного, но абсолютного одностороннего требования, исходящего от разных инстанций, перед которыми мы якобы самим фактом своего существования оказываемся в положении должников и заложников. Более того, в таком положении какое-либо ответное действие с нашей стороны оказывается несостоятельным. Слова о том, что «родина» может кем-то «гордиться», оказываются не более чем риторическим приёмом: становится ясно, что в таком положении что-либо действительно сделать для «родины» просто нельзя. Возможность ответного действия (ответа на «щедрое, бескорыстное одаривание» со стороны «родины») попросту отменила бы эту ситуацию в целом.

И этот долг, в который все мы погружены – перед «родиной», например – долг неопределённый и неоплатный, сообщает нам постоянное беспокойство по поводу нашего начала. Мы долго пытались стать сами по себе, «героически» сопротивляясь «хтоническому» – родному безголовому единому, – мы долго вытесняли как травму свой исток. Язык же власти своей патриотической риторикой пытается вернуть нас обратно. Узурпируя нашу неопределённую мать, власть задевает наши патриотические чувства. Подобным же образом задели эти чувства своим перформансом и мы. В конце концов публика оказалась погружена в обнажённую ситуацию невозможности что-то сделать, в инфантильную ситуацию архехтонического мифа, предполагающего лишь заныривание обратно в землю.

Этот перформанс и стал рождением группы {родина}, назвавшейся так тавтологически, вслед за темой диктанта, и заключённой в фигурные скобки своим сыном-основателем.

Видеодокументация перформанса:

Видеосъёмка: Антон Карманов
Фотографии: Леонид Цой

О перформансе «Открытый урок» см. также здесь:
мероприятие вконтакте: vk.com/otkrytyurok
apakhonchich.livejournal.com
o-altitudo.livejournal.com
l-czoy.livejournal.com

{родина} вконтакте: vk.com/rodina_group
{родина} на youtube
{родина} на facebook

stropov.livejournal.com

Comments Off on 1 сентября 2013 – перформанс «Открытый урок» и день рождения группы {родина}  //  Ссылка // 

28/9/13 арт-группа «Родина» проведёт в Саммербаре экстренный метаполитический перформанс «Право голоса: оральное сопротивление» в формате ток-шоу. Предусмотрена возможность высказаться всем желающим по поводу того, что происходит. Перформанс будет посвящён (не)возможности высказывания и будет проводиться в знак солидарности с теми, кто не побоялся высказаться и был репрессирован.

Дарья Апахончич: «Дорогие друзья. Я не думала, что буду это делать когда-нибудь, а оказалось — буду очень скоро. Читать свои стихи в субботу (28 сентября) вечером. С 18 до 19. Это мероприятие — акция поддержки тем, кто не боялся высказываться и оказался в тюрьме. Право голоса — это не только то, что у вас есть — но и вы сами, наступает (уже наступил) момент, когда молчать — неприлично, страшно, почти как отмалчиваться в стороне, пока других лишают свободы, здоровья, жизни. Если вы хотите высказаться, вы можете это сделать в любой форме (сказать что-нибудь или прочитать). Спасибо»

28 сентября, суббота, с 6 до 7 вечера
Summer Bar, СПб, наб. канала Грибоедова, 49
вход, разумеется, свободный

vk.com/oralriot

Comments Off on 28/9/13 — Арт-группа «Родина» — Право голоса: оральное сопротивление [СПб]  //  Ссылка // 

Агата Симон (Agathe Simon) – композитор из Парижа, играла на церковном органе, дирижировала оркестром, делала полевые записи в Амазонии и Центральной Африке, сейчас занимается в основном написанием музыки к фильмам и саунд-артом. В августе у неё была резиденция в Петербурге на Пушкинской-10, где она работала над проектом по «Преступлению и наказанию» Достоевского. Нас познакомил Денис Сорокин, в то время часто бывавший на Пушкинской (он ходил туда сторожить свою выставку). Агате нужен был голос, говорящий по-французски, но с русским акцентом – так я оказался в роли Раскольникова. В это же время мы с Вадимом Дикке готовили новую программу для Секты Феникса – Агата была на нашей репетиции, а потом и на концерте в Мастерской Горынина.

Звуковая пьеса «Раскольников», как пишет сама Агата, это повествование о последних 15 минутах перед совершением убийства. Идея состояла в том, чтобы повторить шаг за шагом путь, который проделал Раскольников из своей похожей на гроб каморки (Гражданская ул. 19 / Столярный пер. 5) до дома старухи-процентщицы (наб. канала Грибоедова, 104). Агата в течение нескольких дней записывала окружающие звуки на всём протяжении этого гипотетического пути (в том числе в домах Раскольникова и Алёны Ивановны), а также в прилегающих и близких по духу пространствах (например, на Апраксином дворе). Из этих уличных записей в основном и был впоследствии соткан звуковой текст пьесы: нелепая уличная реклама, адский шансон и чужеземные говоры. Сенная площадь до сих пор остаётся одним из самых злачных мест Петербурга, и, думается, что со времён Достоевского в этом отношении мало что поменялось (само собой, стало больше технических новшеств и меньше вони, плюс к этому добавился выраженный восточный колорит – но дух так и не выветрился).

Мы водили Агату по местам повышенной концентрации злачности, в том числе показали ей такое живописное пространство, как Сенной рынок. Агате с Вадимом удалось проникнуть и в дом старухи-процентщицы (а его обитатели, мягко говоря, устали от литературных экскурсий). Одна из живущих там дам, услышав от Агаты «я композитор» в ответ на свой вопрос «а вы кто такие чего тут делаете», произнесла сакраментальную фразу «так всегда: сначала композитор, а потом квартиры ограбленные и люди из окна вываливаются» (могу быть неточен).

Раскольников, если следовать тексту романа, шёл не самым коротким путём – и шагов, возможно, получается вовсе не столько, сколько он до того отсчитывал – не ровно 730 – голос, ведущий в аудиопьесе на заднем плане счёт, переходит за эту границу. Это одна из тех деталей, которые подчёркивают специфичный характер «блуждания», присущий пути Раскольникова, а также – то особенное отрешённо-захваченное состояние, в котором тот находился. С одной стороны, будто приговорённый к смерти на пути к эшафоту, он цепляется за всякие ничтожные мелочи, с другой стороны, разделяет внутреннее опустошение и «потустороннесть» убийцы, или жертвы, двигаясь «подобно автомату».

К голосам и шумам Сенной и окрестностей впоследствии добавились также часы и дверной звонок из Музея Достоевского, одна из смотрительниц которого также любезно согласилась побыть Алёной Ивановной. Голос Раскольникова мы записывали в студии на Галерной 20, там же несравненная Мария начитывала кровожадные считалки, а звукорежиссёр Матвей изображал пьяницу. Мастеринг и сведение были произведены уже в Париже.

То, что в итоге получилось, в силу своей драматичности и нарративности напоминает аудиоспектакль, в то же время по своему составу отсылает к конкретной музыке. «Раскольников» существует в 2 версиях – французской и русской. Текст для французской версии составлен Агатой без прямого цитирования перевода «Преступления и наказания», и в ряде деталей расходится с текстом Достоевского. Русский вариант представляет собой перевод французского текста, с вкраплением – где это было возможно – прямых цитат из романа. Русская версия вышла довольно маниакальной – страшной, как какой-нибудь опус Univers Zéro. О французской версии мне судить сложнее, хотя интонационно она разнообразнее.

Самое интересное – как в том, что получилось в результате, так и в самом процессе – это изощрённая система кривых зеркал перевода, а также вызываемый ею эффект иностранности, остранения и «очуждения». Хрестоматийный, со школы знакомый сюжет, места, в которых бываешь очень часто (я живу сейчас как раз недалеко от Сенной) – в силу эффекта иноязычия на всё это начинаешь смотреть по-другому, в какой-то новой оптике. Ведь, казалось бы, это очень прямолинейный замысел – поместить Раскольникова в современный контекст – пожалуй, даже слишком прямолинейный. В таком контексте Раскольников оказывается иностранцем, даже если не говорит по-французски. Но всё это лишь выявляет изначально присущую ему в романе «иностранность». Само его преступление, будто ножницами отрезающее его от мира, оказывается возможностью радикального «очуждения». Внедрение «иностранного» в чрезмерно, до пустоты знакомое нам настоящее, со своей стороны, лишь подкрепляет невольно возникающее ощущение того, что примерно так вот оно всё и было во времена Достоевского: и сегодня всё так же взывает к убийству. В силу действия изощрённой системы кривых зеркал всё вдруг начинает работать – так, как по идее этот прямолинейный прожект и должен был бы работать, если бы не его прямолинейность.

Agathe Simon – Raskolnikov
Агата Симон – Раскольников
2013, 15:26

французская версия:

русская версия:

Максим Евстропов: Раскольников
Мария Ивлева: маленькая девочка
Матвей Аверин: пьяница
Дина Чернобривец: старуха-процентщица

Постановка, текст, музыка, редактирование: Агата Симон
Русский перевод: Анастасия Пацей, Максим Евстропов (с цитатами из Достоевского)
Запись голосов: Матвей Аверин | Студия Galernaya-20, Санкт-Петербург
Сведение: Гийом Само (Guillaume Samot) | Студия Chez Jean, Париж
Отдельное спасибо Анастасии Пацей, Вере Сергеевне, Анастасии Князевой, Жану Дендино (Jean Dindinaud), Эмманюэлю Ребоданго (Emmanuel Rebaudengo), Франсуа Консани (François Consani), Дарье Апахончич, Вадиму Дикке, Денису Сорокину, Кристиану Халфорду (Christian Halford).

Проект реализован совместно с арт-центром Пушкинская-10, Музеем Достоевского (СПб), и Chez Jean Music & Radio Production Company (Париж)

Веб-сайт Агаты Симон: www.agathesimon.com
Raskolnikov (Fr)
Raskolnikov (En)
английский перевод французского текста

Фотографии — Дарья Апахончич.
Здесь также Дарья пишет о звуковой пьесе «Раскольников»: apakhonchich.livejournal.com/1750.html

Comments Off on Agathe Simon – Raskolnikov (2013)  //  Ссылка // 

Всем привет! Итак, начинаем серию постов про предстоящий фестиваль Тезисы 2013!

[афиша — Макс Евстропов]

Команда vovne и Акт-Продукта, Театр «Встреча» и КемГУ представляют:
Международный фестиваль Тезисы 2013.

Концерты 22-26 мая.
Выставка с 22 мая по 16 июня.

События в соц.сетях:
контакт / фейсбук

Участвуют города и страны: Франция, Польша, Швеция, Италия, Санкт-Петербург, Красноярск, Новосибирск, Томск, Юрга, Кемерово!

Площадки: Концертный зал КемГУ, театр-студия «Встреча» (оба пр. Советский 73), ТИР КемГУ (подвал 1 корпуса), Дом йоги «Мудра» (пр. Октябрьский 59), Ресторан «Буфет» (Рукавишникова, 20)

Участники:

Программа:

Билеты уже в продаже в КемГУ и Коте Да Винчи, а также у распространителей по телефонам:

Театр «Встреча», КемГУ (пр. Советский 73)
89039447504 – Александр
89045770863 – Дина
89236161873 — Лиза
89515787014 — Юлия
89235153307 — Катя
Анти-кафе «Кот да Винчи» (пр. Советский 48а)
89234855560 – Михаил

2 дня (22 и 26 мая) 300 р. Студентам КемГУ — 200 р.
1 день — 200 р. студентам КемГУ — 100 р.

3 дня — 23, 24 и 26 мая = 500 р. Студентам КемГУ = 300 р, Пенсионерам бесплатно.
1 день = 300 р. Студентам КемГУ = 150 р. Пенсионерам бесплатно.

Организаторы фестиваля:
Vovne.ru
Театр Встреча
Кемеровский Государственный Университет
при поддержке Польского культурного центра в Москве.

Информационные партнеры:
Радио Кемерово
Кузбасс FM
Городской портал VSE42
WLCM aboard
Анти-кафе «Кот да Винчи»

2 комментариев  //  Ссылка // 

19 апреля во время гастролей Sine Seawave / Секты Феникса в Санкт-Петербурге (переросших в своеобразные чуть ли не недельные «сибирские сезоны») мы устроили импров-сессию с питерскими музыкантами в ГЭЗ-21. Первым отделением программы был игровой проект «Комментарии», суть которого состоит в том, что организованно-случайно назначаемые составы музыкантов «комментируют» фрагменты какого-либо текста (или текстов), зачитываемые также в случайном порядке. Замысел «Комментариев» уходит корнями ещё в дремучую бытность первого состава Секты Феникса, однако первая его реализация состоялась не так давно – в октябре 2012 на Кейджфесте в Кемерово, в рамках очередной сессии SIC!, и материалом для комментирования нам служили тогда «Листья травы» Уолта Уитмена. На этот раз, учитывая «сектантский» характер нашего сборища, мы принялись «комментировать» гностические тексты – загадочное и странненькое Евангелие от Фомы, а также мистико-поэтический текст «Гром. Совершенный ум».

В «Комментариях» принимали участие музыканты Секты Феникса – Макс Евстропов (голос, препарирование текста), Вадим Дикке (бас), Юрий Туров (гитара, электрокалимба), Евгений Кокорев (гитара), а также импровизаторы из Санкт-Петербурга – Дмитрий Шубин (рояль), Николай Маевский (флейта), Владимир Григ (гитара) и Константин Оганов (труба). Голосом свыше, назначающим составы и зачитывающим гностические тексты, была Дарья Апахончич. На видео представлено 4 фрагмента этого фри-импров / пост-литературного действа. Съёмка – Руслан Степанов.

Фрагмент #2: «От стыда возьмите меня к себе бесстыдно. И от бесстыдства и стыда унижайте мои члены в ваших» («Гром. Совершенный ум»)
Комментируют Евгений Кокорев (гитара), Константин Оганов (труба) и Юрий Туров (электрокалимба)

Фрагмент #9: «И я чужая и горожанка. Я сущность и то, что не есть сущность» («Гром. Совершенный ум»)
Комментируют Макс Евстропов (голос), Евгений Кокорев (гитара) и Владимир Григ (гитара)

Фрагмент #10: «Покупатели и торговцы не войдут в места моего отца» (Евангелие от Фомы)
Комментируют Владимир Григ (гитара) и Юрий Туров (гитара)

Фрагмент #12: «Если вы поститесь, вы зародите в себе грех, и, если вы молитесь, вы будете осуждены, и, если вы подаёте милостыню, вы причините зло вашему духу» (Евангелие от Фомы)
Комментируют Макс Евстропов (голос), Евгений Кокорев (гитара) и Николай Маевский (флейта)

Comments Off on «Комментарии» в ГЭЗ-21 (СПб, 19/4/13), немного видео  //  Ссылка // 

[афиша — Макс Евстропов, рисунок — Дарья Апахончич]

Друзья!
Приглашаем вас на московский концерт томского пост-прогового и модально-панкового дуэта Sine Seawave, который состоится в рамках их первого российского тура!

Концерт будет 23 апреля в Шоколадной Фабрике. Начало в 20:00, вход 250 р.

Событие в соцсетях:
вконтакте | фейсбук

Далее — подробнее о коллективе: (еще…)

Comments Off on 23/4/13 — Sine Seawave в Шоколадной Фабрике (Москва)  //  Ссылка // 

Ilia Belorukov
2012 04 20, Tomsk (live)

[free improvisation]

Всем привет! Очень рады сообщить о выходе еще одного релиза на нашем лейбле, который стал первым совместным релизом с дружественным издательством Intonema. Также это первый наш релиз не CD-r, а именно CD заводской печати, имеет ограниченный тираж в 220 копий. Так как это совместный продукт, то тут нам пришлось немного отойти от политики лейбла и в инет сами заливать материал не будем, покупайте диски:)

3 parts / 46 minutes 46 seconds

ilia belorukov — alto saxophone, preparations; recording, mixing, mastering
live at blackandwhite studio

drawings & writings by daria apakhonchich & max evstropov
design by max evstropov
produced by mikhail ershov, ilia belorukov & max evstropov
intonema int005/akt-produkt ap10
CD, digisleeve, inlay / edition of 220
28 March 2013

300 руб / 10 € / 12 $
Заказы принимаются по электронной почте или можно будет купить диск на наших концертах. На данный момент можно быстро приобрести диск в Санкт-Петербурге, в Сибирь часть тиража приедет по позже.
aktprodukt@gmail.com

Сольное выступление Ильи Белорукова в Томске после фестиваля различных видов искусств «Тезисы» (Кемерово), продолжительностью 46 минут 46 секунд, условно разделённое на 3 части. Илья играет на альт-саксофоне с использованием препарирования и расширенных техник звукоизвлечения (дышит в трубу, стучит по поверхностям и т.д.), представляя благодарной сибирской публике воплощённую «смерть» инструмента, оборачивающуюся продолжением микродвижений своеобразной пост-жизни.

Мы имеем перед собой довольно минималистичный звуковой документ: исследование неразличимостей, крайних полей звучания – балансирование на грани едва слышимого, пребывание среди теней звука и даже теней теней звука, подле его небытия. Однако эта тяга к «ничтожности» и сокращению оборачивается также испытанием границы – скажем, «музыки» и «не-музыки» – ощупыванием их искромсанного края, нащупыванием разрывов в сети координат «современной музыки», брешей в составляющем её тексте. Это движение наощупь оказывается, конечно же, движением наудачу, и именно в этот раз – удачным (но так, впрочем, обстоит дело в импровизационной музыке вообще). Между тем, там и тут проступают следы кропотливой работы: это движение на разрыв методично и хорошо организовано. Однако и сама его организация – создаваемая в реальном времени композиция – в свою очередь, также предъявлена, поэтому не довлеет над звуковой материей: структура сама становится элементом чего-то лишь только напоминающего структуру. Здесь нет никакой фабулы, никакой истории – разве что только подобие знакомого. Завораживающее, медитативное движение, пробел. (Макс Евстропов)

Eng>>>
(еще…)

2 комментариев  //  Ссылка //